Гелиос 58. Том 3. Комиссар Поляков - Сергей Сигрин
Комиссар смотрел на лазурные башни цитадели гелан, на струящийся вдоль высоких стен тёплый воздух и думал, что, возможно, они и не зря попали на этот остров и освободили людей. Но мысль о том, что люди, будучи не в силах стряхнуть с себя наваждение от наложенных нагами на их сознание программ подчинения, могли остаться на своих рабочих местах, в полях и деревнях и замёрзнуть насмерть, не давала ему покоя. И ещё его беспокоило странное дрожащее марево, появившееся недалеко от него на террасе и непохожее на обычное движение тёплого воздуха. Марево становилось то больше, то меньше, иногда в нём угадывались смутные очертания зданий, а иногда двуногих человекоподобных существ. Поляков встал и подошёл к мареву поближе:
«Теф, тебе ничего не кажется странным?»
«Босс, – встревоженным голосом произнёс Терафим, – думаю, нужно срочно покинуть это место – чувствую полевые изменения структуры пространства».
«Пожалуй», – кивнул Поляков и был сбит с ног выскочившей из марева механической тварью.
Комиссар отлетел на несколько метров и инстинктивно попытался сгруппироваться, но обнаружил, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой – всё его тело было опутано прозрачной сетью, что сдавливала и лишала движения.
«Теф! – проорал комиссар. – Сделай, что-нибудь!»
«Босс! – откликнулся тот. – Я стараюсь!»
Механическое существо перепрыгнуло через Полякова и, схватив его сзади своими манипуляторами, потащило словно мешок к дрожащему мареву, оказавшемуся порталом в неведомый мир.
Когда он пришёл в себя после перехода, который немного отличался от привычного ему, то обнаружил, что лежит на булыжной мостовой, ярко залитой солнечным светом.
«Ах ты тварь! – на комиссара накатила ярость. – Не позволю таскать себя словно вещь!»
С правого браслета сорвалась ярко-голубая молния и впилась в опутавшую его прозрачную сеть. Сеть почернела и осыпалась прахом на белые от дневного света булыжники площади. Механическая тварь стояла в нескольких метрах перед ним и спокойно наблюдала за его действиями, покачиваясь и вращая головой. Это было искусственное создание около трёх метров ростом, передвигающееся на двух задних конечностях и использующее передние манипуляторы словно руки. Голова твари была похоже на собачью – с вытянутой мордой, со смотрящими вперёд глазами и поворачивающимися ушами-локаторами наверху, его черепная коробка была открыта и в ней шевелилась какая-то зелёная биомасса, похожая на икру рыбы и вызывавшая у комиссара стойкое чувство омерзения. Тварь подняла передние манипуляторы, которые превратились в оружейные стволы квадратного сечения, и направила их на комиссара.
«Чёрт!» – комиссар прыгнул как можно дальше от того места, где стоял и, совершив кувырок, умудрился выхватить дефазировщик из поясного крепления.
Полетевшая во все стороны каменная крошка показала, что механическое создание шутить не намерено и наверняка получило приказ на уничтожение комиссара. Поляков, вскочив с нагретой булыжной мостовой, два раза, не целясь, выстрелил в голову твари из дефазировщика. Чужеродный механизм показал чудеса ловкости и отпрыгнул в сторону от разразившегося, на месте, где только что была его голова, локального квантового шторма. Комиссар ощутил хлопок поля преломления, что создал Теф, и оно было очень кстати, поскольку интеллект твари рассчитал модель поведения комиссара и произвел по тому два выстрела подряд из каждого орудия, упреждая его возможную реакцию. Кипящие и клокочущие искры медленно стекли по тонкой границе поля преломления пространства на брусчатку площади. Поляков прицелился в застывшее в ожидании его дальнейших действий механическое существо и два раза нажал на спусковой крючок дефазировщика. Квантовый шторм разразился справа и слева от белоснежной металлической на вид твари, а сама она, отпрыгнув в очередной раз, ударилась спиной о стену, что огораживала площадь. Миг. Один только миг. Он так короток и так долог. Пока кишащий в своём прозрачном контейнере интеллект механического создания проверял состояние всех устройств роботизированного тела, оценивал диспозицию на поле боя и рассчитывал дальнейшие ходы, прошёл миг. Но именно этого мига хватило комиссару, чтобы прицелиться и нажать на спусковой крючок ещё один раз. Две тонких тёмных струны впились в копошащуюся в голове твари биомассу и взорвали её изнутри. Механическое существо дёрнуло в агонии всеми своими конечностями и упало на горячие камни площади.
«Это что за мерзость?» – комиссар подошёл к белому металлическому телу твари с красными и синими полосами на передних манипуляторах и посмотрел на бурлящую и дурно пахнущую массу, что вытекала из контейнера на голове искусственного создания.
«Несомненно робот!» – произнёс Теф.
«Да я не про механизм…» – Поляков отступил на пару шагов – биомасса постепенно расползалась по булыжной мостовой.
«А-а, это… – протянул Теф. – Это разумный планктон с одной водной планеты…»
«Так я воевал с планктоном?» – брезгливо произнёс комиссар.
«О, да! Ты теперь достоин звания – „Кит – победитель планктона“!» – улыбнулся Теф.
«Я серьёзно!»
«Ну ладно, ладно… – Теф сменил шутливый тон на серьёзный. – Это представители модифицированного протобиома».
«Вот ни разу не стало легче, – усмехнулся комиссар. – Хорошо, пойдём осмотримся, куда нас планктон затащил».
Всё вокруг было таким обычным и знакомым комиссару – солнце на голубом небе, кучевые облака, растущие вокруг высокие деревья, отвалившаяся местами штукатурка на белой стене и ползущий по ней плющ с треугольными тёмно-зелёными листьями. Даже лежащая неподвижно механическая тварь была похожа на произведение безумного конструктора с его родной планеты. Шум ветра, пение птиц… И доносившиеся до слуха Полякова звуки большого города. Комиссар пошёл на звук движущихся автомобилей, разумно полагая, что таким образом он выйдет на улицу, где и сможет узнать больше об этом месте.
Улица была широкой, со свежим, ещё пахнущий битумом, асфальтом, проезжей частью в несколько полос в каждую сторону, фонарями освещения на высоких металлических столбах, работающими светофорами на пешеходных переходах, аккуратными бордюрами и тротуарами с заботливо подстриженными деревьями, и деревянными скамейками, что должны были пленять уставших пешеходов возможностью присесть и отдохнуть, наслаждаясь видами ухоженного уютного города. Мимо комиссара по проезжей части в одну и другую сторону проносились автомобили, так напоминавшие ему родной дом. Поляков смотрел на них и думал, что что-то есть в них такое, что вызывает в нём ощущение нереальности происходящего. И тут он наконец сообразил – все машины были чёрного цвета, с полностью чёрными передними, задними и боковыми окнами, на некоторых из них даже имелись металлические жалюзи.
«Я видел этот „Плимут“ и этот „Кадиллак“, – ошарашенно произнёс он. – Они не пошли в производство… А эту машину создал… Чёрт! Забыл его имя… Она должна была стать „ракетой“ от „Дженерал Моторс“».
«Рад, что ты преодолел ещё один барьер», – улыбнулся Теф.
«Подожди радоваться, – перебил его комиссар. – Но где все люди?»
Комиссар вглядывался вдаль и не видел ни одной живой души. До его слуха донёсся звон церковного колокола. Поляков повернул голову и увидел невдалеке – всего в паре кварталов скромную белую церковь с золотым крестом на башне в окружении деревьев с белоснежными стволами. Несколько машин подъехало и остановилось перед церковью.
«Нам туда», – уверенно произнёс комиссар и пошёл по направлению к церкви.
Пока он быстрым шагом шёл по тротуару, заметил одну интересную особенность здешнего мира – далеко впереди и позади него все объекты искажало сильное дрожащее марево, словно земля была нагрета жарким июльским солнцем и тёплые струи воздуха, устремляясь вверх, создавали знакомую с детства оптическую иллюзию, скрывавшую за собой реальный мир.
Территория вокруг церкви была ухоженной – невысокая каменная ограда, дорожки, цветники с красными и жёлтыми цветами, аккуратно подстриженный газон и высокие, едва ли не выше самой церкви, берёзы. Двери церкви были открыты, а внутри горели свечи. Комиссар мельком глянул на четыре, припаркованных прямо перед оградой, машины и поспешил внутрь, надеясь встретиться с их владельцами.
Атриум церкви встретил его прохладой и Поляков ненадолго остановился, давая глазам привыкнуть к смене освещения. Ноздри его щекотал запах ладана, а до слуха доносилось хоральное пение и звук органа. Он неспеша вошёл в центральный неф и огляделся. Высокий сводчатый потолок, витражи в окнах и…
